World Crisis

2012-й был спокойным годом, периодом, когда упорядочивались серьезные перемены, начавшиеся ранее. Если у 2012 года и была общая тема, то она такова: перемены в нашем глобализованном мире порой происходят с головокружительной скоростью, но ждать их результатов приходится дольше, чем ожидалось.

Год назад большинство людей — включая и меня — не могли и представить себе, что Башар Асад встретит 2013 год, все еще находясь в президентском кресле. Тем не менее бойня в Сирии продолжается, и конца ей, как и год назад, не видно.


Аналогичным образом, после многомесячных кризисов и бесчисленных совещаний, продолжавшихся ночи напролет, мало кто рассматривал возможность того, что кризис евро затянется еще на год и никакого выхода из него найдено не будет. Но и через двенадцать месяцев Греция по-прежнему находится в еврозоне; экономическая ситуация в Испании, Португалии, Италии и Франции остается угрожающей, пусть и в разной степени; Германия настаивает на сохранении евро, но не желает идти на смелые шаги ради этой цели, а судьба общеевропейской валюты почти так же туманна, как и будущее Сирии.

В России год начался с неожиданной волны гражданских акций протеста в связи с парламентскими выборами, дававшей надежду на грядущие серьезные перемены. Однако месяц проходил за месяцем, Владимир Путин спокойно переизбрался на новый срок, и к концу 2012-го нарастающий импульс в пользу перемен в стране вновь ушел под спуд.

Сравнительная пассивность на международной арене в 2012 году отчасти была связана с изменениями в руководстве необычно большого количества стран, особенно в Восточной Азии, где все крупные государства — Россия, Китай, Северная и Южная Корея, Япония и, если брать периферию региона, Соединенные Штаты — уже пережили или в ближайшее время переживут смену «рулевого». Независимо от того, какой режим существует в стране — демократический или авторитарный, — в месяцы, предшествующие переходу власти из одних рук в другие, руководство сосредоточивается на внутриполитических делах и, как правило, старается, чтобы во внешней политике все было спокойно. Что же касается нового главы государства, то для него первые месяцы после вступления в должность уходят на формирование новой команды, укрепление собственной власти (именно этим, к примеру, без лишнего шума целый год занимался северокорейский лидер Ким Чен Ын) или выработку новых политических установок (скорее всего, этому в 2013 году посвятит немало времени будущий председатель КНР Си Цзиньпин). Исключения из этого правила возникают тогда, когда власть использует внешнеполитические конфликты, чтобы набрать политические очки в собственной стране, или, из страха показаться слабой, раздувает небольшие в целом «раздражители» до размеров серьезной конфронтации.

Перемены в нашем глобализованном мире порой происходят с головокружительной скоростью, но ждать их результатов приходится дольше, чем ожидалось.

Итак, прологом к 2013 году станет тлеющий конфликт между Японией и Китаем (в который против воли втянуты и Соединенные Штаты из-за своего военного альянса с Токио) из-за пригоршни крохотных, не имеющих особой ценности и даже не заселенных островов в Восточно-Китайском море. Поскольку Китай скоро возглавит новый, еще не «проверенный в деле» лидер, а в Японии на носу выборы, ни одна из сторон не считает возможным отказаться от притязаний на бесспорный суверенитет над этими островами. И Пекин, и Токио из конъюнктурных соображений раздувают в своих странах пламя национализма. Остается лишь надеяться, что им удастся избежать вооруженных инцидентов на море, пока не появятся более благоприятные возможности для негласного компромисса, и что этот вопрос снова будет подшит в пухлую папку международных проблем с надписью «Обуздать удалось, решить — нет».

Что определит заголовки новостей в новом году

На мой взгляд, движущими силами событий, которые попадут в заголовки новостей в 2013-м, станут три масштабные тенденции: кризис «западной модели», нарастающая межрелигиозная вражда на Ближнем Востоке и опасения по поводу «ухода» США с международной арены.

Наибольшей остротой среди них отличается кризис западной демократической модели, связанный с неспособностью Соединенных Штатов и Европы решить свои бюджетные и финансовые проблемы. Сами эти проблемы носят экономический характер, но изъяны, которые они высвечивают, относятся к политической сфере. Последствием хронической неспособности к действию станет ослабление позиций Запада по отношению к остальному миру во всех аспектах государственной мощи: это касается способности обеспечить себе процветание, играть роль лидера, инициировать многосторонние действия и возглавлять их, а также защищать и обеспечивать основополагающие национальные интересы.

Для США самая актуальная проблема — не свалиться с «бюджетной скалы». Сочетание запланированного повышения налогов и автоматического сокращения расходов будет настолько болезненным, что Конгрессу придется сделать то, на что в других условиях он оказался неспособен: договориться о «пакете» мер по урезанию расходов, увеличению поступлений в казну и реформам соцобеспечения. Пока что нависшая угроза, при всей ее серьезности, не привела к необходимому компромиссу.

В Европе чисто экономические проблемы куда серьезнее, но и там не находится политической воли, чтобы предпринять необходимые шаги, пока еврозона не оказалась на грани краха. На каждом этапе, когда рынок достаточно громко «щелкает бичом», государства как-то реагируют. Но всякий раз цена необходимого «ремонта» повышается. Меры, которые позволили бы преодолеть кризис на каком-то одном этапе, уже через несколько месяцев оказываются недостаточными.

В течение десятилетий роль двух центров глобального управления играли США и Европа. У них есть нужные возможности, опыт решения международных проблем, энергия и воля к действию. Однако в основе всех этих «активов» лежит благополучие в их собственном доме. Как только их модель перестанет давать результаты, мир начнет искать себе других лидеров. Но, по крайней мере в обозримом будущем, такой замены ему найти не удастся.

Ближний Восток по-прежнему будет лихорадить от политических потрясений «арабского пробуждения»: перехода исламистов от привычной роли оппозиции к куда более трудному ремеслу государственного управления, преобразования религиозных движений в политические партии, борьбы за организацию светских партий, составления конституций и проведения выборов. Но, скорее всего, в будущем году — и не только — определять ход событий в регионе будут межрелигиозные распри.

Наиболее зримой среди движущих сил событий 2013 года станет кризис западной демократической модели, связанный с неспособностью Соединенных Штатов и Европы решить свои бюджетные и финансовые проблемы.

Правление ближневосточных диктаторов в целом не назовешь эффективным, но им десятилетиями удавалось держать в узде противоречия между суннитами и шиитами. Сначала этот «мир по принуждению» рухнул в Ираке, где американское вторжение спровоцировало межрелигиозную братоубийственную войну. Политические соглашения, навязанные иракцам в ходе американской оккупации, после вывода войск затрещали по швам, и сегодня создается впечатление, что от Ирака скоро отколются курды, а затем он, возможно, распадется на суннитскую и шиитскую территории, отчасти из-за влияния иранских шиитов. Иранский клерикальный режим играет важную роль и в Сирии, где нынешняя власть, представляющая шиитское меньшинство, борется, как она опасается, за само свое существование в стране, населенной в основном суннитами. Христиане, курды и другие группы также взялись за оружие, стремясь отделиться от своих соотечественников. Суннитские и шиитские правительства ближневосточного региона снабжают единоверцев оружием и деньгами, поддерживая соответствующую сторону в этой второй религиозной гражданской войне. А в считанных милях от Дамаска Ливан — вечная межрелигиозная «пороховая бочка» — отчаянно пытается сохранить хрупкий мир. В Бахрейне, где большинство населения составляют шииты, восстание, жестко подавленное суннитским правительством, тоже вспыхнуло на религиозной основе.

Вероятнее всего, эта тенденция будет и дальше распространяться по региону: трудно представить себе, какие события способны остановить начавшийся процесс. Реальные и воображаемые обиды не только провоцируют интервенции для защиты единоверцев за рубежом, но и способны быстро превратить спокойные страны в новые арены конфликтов.

В 2013 году — и не только — все большее влияние на события в мире будет также оказывать тревога относительно «ухода» США с международной арены. Эти страхи отчасти связаны с запланированным выводом большей части американских войск из Афганистана к концу 2014 года. Политика соседей Афганистана — в том числе Пакистана, Ирана, Индии и центральноазиатских «станов» — уже пересматривается в целях сохранения их влияния в этой стране после ухода американцев. В то же время резкое увеличение добычи нефти и газа из нетрадиционных источников в США порождает опасения относительно ослабления зависимости Америки от ближневосточных стран — экспортеров нефти и, соответственно, ослабления ее интереса к ним. Наконец, имеющийся у Соединенных Штатов бюджетный дефицит и необходимость сокращения даже расходов на оборону, по мнению некоторых экспертов, означает, что в будущем Вашингтон будет играть меньшую роль на мировой арене.

Независимо от того, приветствуется такое развитие событий или вызывает страх, и даже от того, станет ли оно реальностью, сложившаяся ситуация, скорее всего, приведет к «превентивным» действиям и корректировкам политического курса многих стран. И последствия этого с точки зрения международных отношений и интересов США отнюдь не ясны.

Важнейшие события будущего года

Критический момент в Азии

Китай и США — а их двусторонние отношения имеют наибольшее значение в сегодняшнем мире — только что прошли через длительный, зачастую напряженный процесс смены руководства, но этим сходство ситуации в этих странах исчерпывается. Некоторые ключевые игроки в команде Барака Обамы поменяются, но его политический курс в основном уже определен, и он может без промедления заняться многочисленными проблемами, решение которых было отложено в ходе необычно долгого политического сезона в США. К концу второго срока президент, конечно, станет «хромой уткой», но в первые годы у Обамы, освободившегося от постоянной заботы о переизбрании, появится большее пространство для маневра во внешней политике.

Перед председателем Си Цзиньпином, напротив, стоит множество насущных задач. Ему необходимо обеспечить консенсус относительно нового политического курса среди следующего поколения лидеров. Уходящее руководство Китая, после многолетнего рекордного экономического роста, могло позволить себе допустить замедление его темпов и накопление проблем в политической и экономической сфере. Для Си Цзиньпина это невозможно. Ему придется ускорить реструктуризацию китайской экономики и в то же время решать проблему нарастающего брожения в рядах появившегося в стране трехсотмиллионного среднего класса. Необходимые изменения политического курса зачастую будут противоречить одно другому.

Новое китайское руководство также не может позволить себе выглядеть слабым на внешнеполитической арене. Уровень осведомленности населения растет; оно возмущено распространенностью коррупции и личным обогащением немногочисленной элиты. И это население, которое дезинформировано относительно причин конфликта с Японией в Восточно-Китайском море, способно легко откликнуться на националистические призывы. Большинство китайцев ожидает от руководства большей напористости и активности во внешней политике. Общественность и многие представители правящих кругов верят конспирологическим теориям относительно намерений США — что Вашингтон стремится «окружить» Китай, что именно он подстрекал Японию и побуждал ее действовать, что американцы нагнетают обстановку вокруг Тайваня.

Вашингтону и Пекину необходимо четко отделять риторику и взаимные опасения от реальных изменений в политическом курсе.

Таким образом, в наступающем году от обеих сторон потребуется крайняя осмотрительность. Вашингтону и Пекину необходимо четко отделять риторику и взаимные опасения от реальных изменений в политическом курсе. На период выборов в Японии и после них придется держать в узде тлеющий конфликт в Восточно-Китайском море. Кроме того, Соединенным Штатам нужно устранить ущерб, нанесенный заявлением Вашингтона о «повороте» в сторону Азии. Оно было воспринято как свидетельство о планах США усилить военное присутствие в регионе для сдерживания Китая и заставить азиатские страны сделать выбор между одной из двух великих держав. Китайскую сторону придется долго убеждать, что на самом деле Вашингтон стремился и стремится «перераспределить баланс» и переключить основное внимание с Ближнего Востока на Восточную Азию — с учетом того, что Соединенные Штаты всегда были азиатской державой, имеющей в этом регионе разнообразные интересы в сфере экономики, политики и безопасности.

Наконец, и это главное, обеим великим державам нужно предпринять первые, нелегкие шаги к формированию новых отношений друг с другом, в рамках которых Китай будет играть не столь подчиненную роль, а станет более ответственным международным лидером, готовым нести свою долю бремени на мировой арене.

Долгое пробуждение арабского мира

Бывает, что неудачная формулировка оборачивается долгосрочными негативными последствиями. Один из примеров тому — заявление о «повороте» в сторону Азии. Другой пример — выражение «арабская весна», породившее у многих ожидания, что потрясения на Ближнем Востоке быстро приведут к переменам и результатам. Однако, в отличие от завершения советской гегемонии в Восточной Европе, речь здесь идет о по-настоящему внутренних революционных процессах, которые будут длиться десятилетиями. И задача «посторонних», особенно Соединенных Штатов, в стратегическом плане — проявлять терпение, понимая, что долгосрочные тенденции развиваются неравномерно, и одновременно помогать новым властям добиваться успехов в экономике, необходимых для их политического выживания.

В 2013 году продолжится невероятно сложная эволюция политической системы в Египте. В целом происходящие там события обнадеживают — дисциплина, связанная с нахождением во власти, оказала умеряющее воздействие на «Братьев-мусульман», военные отказались от притязаний на власть, страна придерживается соглашения с Израилем, а насилие в политической жизни является исключением, а не правилом. В Ливии правительство продолжит борьбу за возврат принадлежащей ему по праву монополии на применение силы внутри страны, узурпированной хорошо вооруженными военизированными формированиями. Подспорьем для него станут нефтяные доходы, но ситуацию чрезвычайно затрудняет полное отсутствие в стране дееспособных институтов после сорока лет режима личной власти Муамара Каддафи. В странах, где брожение еще не выплеснулось наружу — Иордании, Кувейте, эмиратах Персидского залива и Марокко, — правящие режимы будут и дальше «топтаться на месте», надеясь, что легитимность, связанная с их монархическим характером, позволит избежать крупных акций протеста и удержаться у власти. Масштабные перемены в будущем году наиболее вероятны в Сирии, Ираке и Иране.

Патовая ситуация в Сирии

Вооруженный конфликт в Сирии длится уже более года, и в военном плане там сейчас сложилась патовая ситуация. Ни одна из сторон не может добиться решающего успеха. Увеличение поставок оружия оппозиции не позволит одолеть правительственные войска, располагающие танками и истребителями. Асад остается президентом, но страной уже не правит. Несмотря на тяжелые последствия международных санкций, он может до бесконечности сохранять власть даже при скудных финансовых ресурсах, попросту прекратив предоставление государством нормальных услуг и разрешив армии с ополченцами «повышать себе жалование» грабежом.

Несколько обнадеживает тот факт, что международное сообщество постепенно приходит к согласию относительно необходимости политического компромисса между элементами режима — за исключением Асада — и объединенной оппозицией, включающей как эмигрантские круги, так и тех, кто продолжает сражаться внутри страны, а также все религиозные группы. В ноябре движение в этом направлении началось. Сможет ли только что сформированная коалиция сохранить единство и согласится ли она на меньшее, чем полная ликвидация нынешнего режима, — мягко говоря, неясно, но теперь, по крайней мере, наметился путь к мирному урегулированию.

Если оппозиция не расколется, а великие державы (за вычетом России и Китая) также будут выступать единым фронтом, в 2013 году мы вполне можем стать свидетелями завершения бойни и начала долгого и трудного политического переходного периода в Сирии.

Конфликт вокруг иранской ядерной программы

В 2012 году ситуация вокруг Ирана была неоднозначной. Международному сообществу удалось добиться беспр ецедентного ужесточения санкций против этой страны, в результате которых курс риала (иранской валюты) резко упал, уровень безработицы и инфляции в стране чрезвычайно повысился, а в экономике воцарился хаос. Впервые в ходе затяжного конфликта Ирану приходится расплачиваться за стремление обладать ядерным оружием. Позиции Тегерана в регионе ослабли из-за восстаний в арабском мире, у него стало меньше финансовых ресурсов для поддержки своего сирийского союзника, но тем не менее он сумел довести работы по обогащению урана до уровня, превышающего потребности гражданской атомной энергетики. Израиль продолжал требовать войны, которую он в одиночку может начать, но не закончить, а внутриполитические императивы выборного сезона в Соединенных Штатах делали серьезные переговоры невозможными.

Более того (без какого-либо объяснения, почему), оба кандидата в президенты США категорически заявляли, что сдерживание Ирана в случае его превращения в ядерную державу невозможно, да и неприемлемо. Впрочем, сохраняется важное «пространство неопределенности» вокруг разницы между появлением у Ирана реального атомного оружия и неким неясным «ядерным потенциалом», и здесь есть возможность договоренности. Летом Тегеран оттянул «момент истины», передав часть своих растущих запасов обогащенного урана на гражданские нужды, в результате чего Израиль перестал столь активно настаивать на необходимости превентивной военной акции.

Вопрос в том, что произойдет дальше. В Израиле многое еще не решено. Премьер-министру Биньямину Нетаньяху придется по-новому оценить имеющиеся варианты действий в свете результатов выборов в США и несогласия с планами военной акции, публично высказанного рядом высших офицеров израильской армии и разведки. Хотя политическая оппозиция его правительству слаба, предстоящие в январе выборы также могут потребовать корректировки курса в израильской политике. Иран в наступающем году в полной мере ощутит на себе болезненные последствия санкций, а Вашингтон теперь в состоянии — если он этого захочет — попытаться начать с Тегераном серьезные переговоры. Если такая попытка состоится, она станет важнейшей проверкой реальных намерений иранской стороны.

Впервые в ходе затяжного конфликта Ирану приходится расплачиваться за стремление обладать ядерным оружием.

В Тегеране окончательное решение будет принимать Высший руководитель аятолла Али Хаменеи, который не скрывает своего неверия в компромисс. За пределами Ирана определяющее значение будет иметь согласие или несогласие США и европейских государств признать за Ираном право на обогащение урана до низкого уровня, необходимого для мирных целей. Если они согласятся на это, можно будет договориться о достаточно жестких гарантиях, инспекциях и ограничении объема низкообогащенного урана, не позволяющих Тегерану мошенничать. В противном случае какое-либо соглашение вряд ли возможно.

Даже если в 2013 году переговоры не дадут результата, у Тегерана есть способы свести к минимуму вероятность военной акции против страны, замедлив реализацию ядерной программы — ограничив свои запасы обогащенного урана и избегая шагов по непосредственному созданию ядерного оружия.

Судьба соглашения по принципу «двух государств»

Возможно, идея урегулирования израильско-палестинского конфликта по принципу «двух государств» уже мертва. По крайней мере, многие так считают. Даже если здесь есть преувеличение, жить ей осталось не так уж долго — уж точно не до завершения бесконечно затянувшегося процесса мирного урегулирования. Более того, в связи с переменами, вызванными «арабским пробуждением», израильско-палестинского соглашения уже недостаточно: необходима арабо-израильская договоренность регионального масштаба.

Чтобы это стало реальностью, от Соединенных Штатов потребуются поистине титанические усилия. И вопрос, на который может ответить лишь президент Обама, заключается в следующем: решит ли он задействовать для этой исторической, но труднодостижимой цели весьма солидную часть ценнейшего политического капитала, полученного в результате переизбрания? После ноябрьского противостояния в Газе шансы на то, что он примет такое решение, на мой взгляд, крайне малы.

Сможет ли Ирак избежать распада?

Год назад, буквально через несколько часов после того, как последние американские солдаты покинули Ирак, премьер-шиит Нури аль-Малики обвинил вице-президента (суннита) в государственной измене. Это стало одним из первых признаков углубления межрелигиозных разногласий в стране. С тех пор политическая ткань, удерживающая Ирак от распада, изнашивалась все больше и больше. На севере благодаря неожиданному — некоторые уподобляют его чуду — сближению между Курдистаном и Турцией активный конфликт сменился политическим потеплением и усиливающимся притоком турецких инвестиций в регион. В результате иностранные нефтяные компании также начали вкладывать капиталы в Курдистан, игнорируя права Багдада. Сегодня в Курдистане электроэнергия подается круглосуточно, а в Багдаде — лишь на четыре часа в день.

В связи с переменами, вызванными «арабским пробуждением», израильско-палестинского соглашения уже недостаточно: необходима арабо-израильская договоренность регионального масштаба.

Однако улучшение ситуации в Курдистане лишь подчеркивает, насколько остальная часть страны страдает от стагнации. Услуги, которые в небольшом объеме удается обеспечивать расколотому и беспомощному багдадскому правительству, предоставляются в основном шиитам, а суннитское население все больше негодует и все чаще прибегает к насилию.

Возможно, ответ на вопрос, сохранит ли Ирак целостность, дадут выборы, которые пройдут в первые месяцы 2013 года. На то, насколько далеко иракские сунниты зайдут в своем недовольстве, сильно повлияет развитие событий в Сирии. В целом же можно сказать, что через десять лет после начала вторжения, которое обошлось США в триллион с лишним долларов, шансы на превращение Ирака в стабильную единую страну не выглядят многообещающими.

События в Южной Азии и завершение самой долгой войны в истории США

В 2011 году президент Обама объявил: к концу 2014 года из Афганистана будет выведена большая часть американских войск. К тому времени, как полагали в Вашингтоне, афганские силовые структуры должны достаточно укрепиться, чтобы обеспечить безопасность в стране, и к тому же будет достигнуто политическое соглашение с участием «Талибана», которое позволит закончить войну. Но даже в тот момент, когда этот план был анонсирован, ситуация с безопасностью в стране оптимизма не внушала. В 2010 году многонациональный контингент понес самые большие потери за девять лет войны. В 2011, а затем и в 2012 году они только увеличивались: одной из мрачных реалий боевых действий стали убийства американских и натовских солдат отдельными афганскими военнослужащими и полицейскими. После нескольких «фальстартов» переговоры с талибами весьма далеки от успеха. Соседи Афганистана готовятся к тому, что после вывода американского и международного контингента нестабильность лишь усилится, — такое развитие событий представляется все более вероятным.

Анализ нынешних тенденций говорит о том, что Соединенным Штатам и их партнерам по коалиции придется расширить рамки своих усилий, призванных обеспечить политическое примирение в Афганистане: включить в переговорный процесс не только «Талибан», но и ряд других группировок. Пожелают ли США это сделать — пока неясно. Еще меньше ясности с тем, удастся ли им — в условиях неизбежного после вывода войск ослабления влияния на Кабул — добиться честных президентских выборов после завершения срока пребывания у власти Хамида Карзая в 2014 году. Если результаты голосования будут явно подтасованы, это может стать катастрофической неудачей.

Соседи Афганистана готовятся к тому, что после вывода американского и международного контингента нестабильность лишь усилится, — такое развитие событий представляется все более вероятным.

На этом фоне на удивление позитивным моментом в прошедшем году стало развитие событий в Пакистане. Сегодня есть хорошие шансы на то, что впервые в истории этой страны период гражданского правления завершится мирно — очередными выборами, которые должны пройти в 2013 г. Это станет важной вехой. Вспышка насилия или военный переворот выглядят все менее вероятными. Одновременно ослабла и «одержимость» Исламабада в отношении своего противника — Индии. Объем трансграничной торговли с этой страной заметно увеличился, визовые ограничения стали менее жесткими, идут разговоры о возобновлении усилий по урегулированию давних индо-пакистанских территориальных споров. Случившееся в октябре чудовищное нападение радикалов-талибов на четырнадцатилетнюю школьницу, боровшуюся за право женщин на образование, как никогда сплотило Пакистан. Невозможно сказать, сохранится ли эта сплоченность, но нападение на девочку со всей ясностью показало: в плане безопасности для Пакистана внутренние проблемы имеют куда большее значение, чем угроза со стороны Индии.

Если наметившиеся тенденции будут развиваться и дальше, в одной из самых опасных для международной стабильности стран мира возможны реальные перемены. В самом благоприятном случае страх Исламабада оказаться между молотом и наковальней — враждебными правительствами в Нью-Дели и Кабуле — развеется в достаточной мере, чтобы Пакистан мог сыграть более конструктивную или хотя бы менее деструктивную роль в определении будущего Афганистана.

Странная интерлюдия в России

Масштабные уличные акции протеста в конце 2011 года, вдохновленные «арабским пробуждением», заставили говорить о поворотном моменте в политической жизни России. Однако это движение не ширилось, а слабело, и всего через три месяца премьер-министр Владимир Путин был подавляющим большинством голосов снова избран на пост главы государства, хотя и с большими потерями в плане легитимности. С тех пор он сосредоточил в своих руках еще больше полномочий, обвинил тех, кто его не поддерживает, в упадочничестве и отсутствии патриотизма и наклеил российским неправительственным организациям, получающим финансовую поддержку из-за рубежа, ярлык «иностранных агентов». Во внешней политике он раздраженно отвернулся от Запада, совершив собственный «пируэт» в сторону Азии.

По всей вероятности, решающие перемены в России станут результатом долгой и медленной эволюции: их не стоит ожидать в 2013-м, а возможно, и в последующие годы. Тем не менее Россия уже не та, что прежде. Городская элита и хорошо информированный средний класс, более свободный и богатый, чем когда-либо раньше, отлично осознают изъяны существующего режима. Судя по всему, ответом Путина на внутренние проблемы отчасти стала более напористая внешняя политика — даже если она работает против интересов России, как в случае с упрямой поддержкой сирийского режима.

Решающие перемены в России станут результатом долгой и медленной эволюции: их не стоит ожидать в 2013-м, а возможно, и в последующие годы.

В ближайшей перспективе важнейшее значение будет иметь ответ на вопрос, смогут ли США и Россия наладить сотрудничество в сфере противоракетной обороны — создать такие системы планируют обе страны. Сотрудничество по ПРО способно полностью изменить отношения России с Западом и перспективы контроля над ядерными вооружениями: к лучшему, если оно станет фактом, и к худшему, если этого не произойдет.

«Супершторм» как напоминание

Может быть, после урагана «Сэнди» — гигантского гибрида зимнего шторма и тропического циклона — все американцы наконец поймут, что изменение климата представляет собой угрозу, которую необходимо срочно устранять, а не плод заговора, составленного безумцами-учеными с непонятно какой целью, и не политическую «лакмусовую бумажку»? Хотя климатологи точно не знают, был ли этот необычный ураган вызван глобальным потеплением, большое число жертв и экономический ущерб, возможно, превышающий 50 миллиардов долларов, — достаточно веские доказательства, чтобы убедить многих американцев трезво оценить тот факт, что количество экстремальных климатических явлений в последние годы возросло.

Единственный экономически обоснованный, справедливый и эффективный способ решения этой серьезнейшей глобальной проблемы — обложить налогом выбросы углекислоты, а затем предоставить рынку — а не государству — свободу для инноваций и выбора между различными видами топлива и технологиями. Сам по себе «Сэнди» не изменит ситуацию кардинально. Однако вместе с другими стихийными бедствиями, которые, несомненно, произойдут, он может дать значительный толчок процессу. Признание Соединенными Штатами того факта, что изменение климата представляет собой реальную и актуальную угрозу благосостоянию страны и всей планеты, имеет ключевое значение для выработки эффективного международного соглашения по этой проблеме. Конечно, ни этого признания, ни соответствующего соглашения в 2013 году ожидать не приходится, но по мере того, как угроза станет все более очевидной, они рано или поздно станут фактом. Увы, чем дольше мы тянем с этим, тем выше будет цена, которую нам придется заплатить.

Единственный экономически обоснованный, справедливый и эффективный способ решения этой серьезнейшей глобальной проблемы — обложить налогом выбросы углекислоты, а затем предоставить рынку — а не государству — свободу для инноваций и выбора между различными видами топлива и технологиями.

Необходимость налогообложения выбросов становится особенно насущной в свете наблюдающегося в Соединенных Штатах гигантского бума в сфере эксплуатации нетрадиционных нефтегазовых ресурсов, чье воздействие на климат значительно различается. Помимо оздоровления американской экономики эти новые ресурсы способны обеспечить снижение цен на газ, а в дальнейшем, возможно, и на нефть. Это будет способствовать преодолению кризиса в еврозоне, «встряске» на рынках ископаемого топлива, усилению волатильности цен и, со временем, резкому изменению геополитического расклада в мире — когда Северная Америка со своим новообретенным нефтяным богатством превратится в крупного экспортера энергоносителей и будет куда меньше зависеть от поставок с Ближнего Востока.

И в заключение…

Закончить этот краткий обзор следует тем же, с чего он начался. В 2013 году ни одна «внешнеполитическая» проблема не будет иметь такого же значения для общемировой ситуации в сфере экономики, политики, а в конечном счете — и безопасности, как способность (или неспособность) США и Европы преодолеть экономический кризис.

Если американские политические партии смогут договориться о безопасном способе спуска с «бюджетной скалы», преодоление острой ситуации неопределенности в экономике, от которой страна страдала последние полтора года, обеспечит приток инвестиций в частном секторе и экономическое оздоровление, а также придаст стране новые возможности и вес на международной арене. Подобный компромисс способен также расчистить путь к преодолению нынешней политической поляризации, крайне вредной для Соединенных Штатов.

С чисто экономической точки зрения такая договоренность вполне достижима. Но сложатся ли необходимые для нее политические условия? Это будет зависеть от того, сможет ли Республиканская партия, не сумевшая нанести Обаме поражение на выборах, осознать, что это соглашение соответствует ее интересам — или что оно является первоочередным для экономических потребностей страны. Если это произойдет и Демократическая партия проявит готовность к компромиссу, результат принесет очень большую пользу экономике США.

Задача Европы — крупнейшего в мире экономического субъекта и одного из важнейших лидеров либерального и мирного международного порядка — по-прежнему состоит в обретении устойчивой экономической дисциплины и политической воли. Определенный прогресс на этом направлении имеется. Правительства стран ЕС твердо убедили если не рынки, то самих себя, что они сделают все необходимое для спасения евро. Во многом благодаря двум итальянцам — Марио Монти, экономисту, исполняющему обязанности премьер-министра до парламентских выборов и в этом качестве наводящему порядок в экономике Италии, и новому главе европейского Центробанка Марио Драги — были предприняты конкретные шаги, демонстрирующие, что спасение общеевропейской валюты возможно. Тем не менее Старый свет ждут многолетние и болезненные структурные реформы — непростая задача для любого демократического государства, не говоря уже об объединении такого рода государств, несущих на себе общее бремя.

По сути, в 2012 году кризис евро превратился из острого приступа, угрожающего жизни пациента, в хроническое заболевание, лечить которое придется многие годы. Задача на 2013 год — продолжать «жесткую терапию», избегать рецидивов (особенно во Франции) и продвигаться к возобновлению экономического роста.

В целом, с учетом полудюжины уже разразившихся и потенциальных кризисов на Ближнем Востоке (как минимум в Сирии, Иране и Ираке), неотложных экономических и политических задач, стоящих перед США и Европой, и необходимости провести потрепанный корабль американо-китайских отношений через новые рифы, 2013 год в международных делах должен стать годом решающего значения.

Jessica Tuchman Mathews

http://russian.carnegieendowment.org

crisismir.com